Lexical composition of dependent taxis constructions as illustrated by English translation of Fyodor Dostoyevsky's novel "Crime and Punishment"

Abstract

Данное исследование посвящено определению способов передачи на английский язык смыслового содержания исходных конструкций зависимого таксиса с учетом выражаемого ими временного отношения к основному действию и аспектуальных характеристик. В качестве материала исследования выступают 900 русских конструкций зависимого таксиса, отобранных методом сплошной выборки из романа Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание», и его переводов на английский язык, выполненных К. Гарнетт и Д. Магаршаком. Изучение семантики центральных единиц рассматриваемых конструкций проводится с помощью метода компонентного анализа с последующим применением сопоставительного метода. Результаты демонстрируют превалирующее использование вариантных соответствий в силу содержания в семантике русской единицы большего количества сем и, как следствие, реализацию в английской единице только некоторых релевантных сем с компенсацией отсутствующих сем в контексте или другими лексическими средствами языка. При этом прослеживается передача в английском языке исходных аспектуальных характеристик второстепенного действия и выражаемого им временного отношения к действию основному в большинстве случаев посредством наличия указания на предел в семантике единицы или в контексте.

This study is aimed to determine the ways to convey into English the semantic content of the original dependent taxis constructions including their temporal relation to the main action and aspectual characteristics. The data for study includes 900 Russian dependent taxis constructions selected by continuous sampling from the F. Dostoyevsky’s novel Crime and Punishment and its translations into English by C. Garnett and D. Magarshack. Semantics of central units of constructions is studied by the application of the method of componential analysis with the further contrastive analysis. The results show the prevalent use of partial correspondences due to the greater number of semes in the semantics of Russian units and, as a consequence, the actualization of only several relevant semes in English units with the compensation of lacking semes in the context or by other lexical means of the language. Besides, the translations preserve original aspectual characteristics of secondary actions and their temporal relation to the main action in most cases due to the meaning of limit in the semantics of the unit or in the context.