Portents of futurism in Andrey Bely's poetry

Abstract

В предлагаемом исследовании рассматриваются аспекты сближения поэзии Андрея Белого с художественной системой литературного футуризма. Как и футуристы, Белый верил в близящееся преображение действительности и необходимость участия в нём поэта. Сходство и различия образа будущего в обеих художественных системах рассматриваются в первой главе исследования. Устанавливается, что преображение действительности, которое мыслится поэтами как осуществление будущего, для Белого и футуристов возможно при условии взаимодействия с сакральным началом бытия – для этого необходимо новое мировосприятие. Принципиальное различие заключается в том, что футуристы, не отказавшись, в сущности, от традиционного различения сакрального и профанного, демонстративно отвергли необходимую в символистской картине мира зону трансцендентного. Особое место в поэтических концепциях Белого и футуристов занимает обеспечивающее новое восприятие слово – изучению его специфики в их художественных методах посвящена вторая глава исследования. Слово используется для взаимодействия с областью сакрального как инструмент-медиатор, но в то же время оно и в самом себе содержит сакральные потенции, обеспечивающие его самодостаточность. Природа языка (звуковая, визуальная и коммуникативная) исследуется поэтами для выявления и поэтической реализации сакрального. Это приводит к взаимодействию разных видов искусств в поэзии Андрея Белого и футуристов. Примечательно, что характер взаимодействия искусств в поэзии Белого иногда оказывается особенно близок к опытам футуристов. Театральные элементы в стихотворениях поэта обеспечивают взаимодействие поэзии и действительности, то есть действенность или перформативность поэтического слова. Двойственной природой в поэзии Белого и футуристов обладает не только слово, но и поэт. Роль поэта в творчестве Белого и футуристов анализируется в третьей главе исследования. В стихотворениях может быть эксплицирована мета-позиция автора, проявляющаяся в рефлексии о языке или в наглядности процесса создания произведения. Образ поэта-экспериментатора соответствует задаче преображения действительности, он как учёный занят созданием слова, которое обеспечит новое восприятие мира. Иначе выглядит другое явленное в тексте авторское амплуа – поэта-пророка. Вступая в позицию медиатора, фигура поэта-пророка у Белого частично компрометирует идею самостоятельности слова, действенность которого поставлена в зависимость от личности творца. Самосакрализация фигуры поэта редуцирует сакральность слова. В обеих художественных системах возникает мотив осмеяния поэта-пророка. У Белого вместе с безответностью мира Вечного это приводит к сомнению не только в собственном соответствии пророческой миссии, но и в самой природе сакрального. Противоречивое самоощущение поэта-пророка-шута содержит в себе потенции для развёртывания сюжета компрометации трансцендентного, который характерен для творчества футуристов.

The study examines the aspects of convergence of Andrey Bely’s poetry with the literary futurism. Like the futurists, Bely believed in the impending transformation of reality and the need for a poet to participate in it. Similarities and differences in the image of the future in both literary systems are discussed in the first chapter of the study. It is established that the transformation of reality, which is thought by the poets to be the realization of the future, is possible for the Bely and Futurists on the assumption that they interact with the sacred nature of being – this requires a new perception of the world. The fundamental difference is that the futurists, while not abandoning the traditional distinction between sacred and profane, defiantly rejected the essential for the Symbolism zone of transcendence. A special place in Bely’s and Futurists’ poetic method is given to the word which provides a new perception of the world – its specificity explores is the second chapter of the study. The word is supposed to interact with the sphere of sacred as a mediator-instrument, but at the same time it also contains in itself sacral potentials that ensure its self-sufficiency. The aspects of language (sound, visual, and communicative) are explored by poets to identify and poetically imply the sacred. This leads to the interaction of different types of art in the poetry of Andrey Bely and futurists. It is notable that the nature of the interaction of the arts in Bely’s poetry is sometimes particularly close to the experiments of futurists. The theatrical elements in the Bely’s poems ensure the interaction of poetry and reality, which means the efficiency or performative function of the poetic word. The duality characterize not only the word in Bely’s and Futurist’s poetry, but also a poet. The poet’s role in the Bely’s and Futurists’ art is discussed in the third chapter of the study. In their poems may appear the meta-position of the author, which is evident in the language reflex or in the visualization of the creation process. The image of the poet-experimenter corresponds to a mission of transforming reality. As a scientist he is engaged in creating a word that will provide a new perception of the world. Another author’s role in the text, the poet-prophet, is different. Entering the mediator position, the figure of the poet-prophet in the Bely’s poetry partially compromises the idea of the autonomy of the word. It’s effectiveness is subordinated to the personality of the creator. The self- sacralization of the figure of the poet reduces the sacredness of the word. In both artistic systems, there is a motive for ridiculing the poet-prophet. For Bely this leads to concerns at not only its own conformity with the prophetic mission, but also at the very nature of the sacred. The contradictory self-identification of the prophet-jester contains potentials for provides capacity for establishing plots of compromising the transcendent, which is a characteristic of the futurists’ literature.