Diversity and Inclusion in the Workforce: Cross-Country Comparative Analysis

Abstract

Цель данной работы – определить и сравнить аспекты и практики разнообразия и инклюзии (D&I) в рабочей силе национальных компаний из различных страновых контекстов — России, Китая, Турции и Бразилии. Этот межстрановой сравнительный анализ направлен на выявление общих моделей и различий в практиках D&I среди этих стран. Методология включает как индуктивные, так и дедуктивные подходы. Изначально теоретические концепции использовались для создания аналитических кодов, которые уточнялись в процессе анализа данных. Были проведены контент-анализ и тематический анализ для изучения доступности и глубины практик D&I с использованием как качественных, так и количественных данных. Использовались вторичные данные из нефинансовых отчетов, таких как отчеты о устойчивом развитии, интегрированные годовые отчеты и отчеты ESG от 40 компаний. Результаты показывают, что все анализируемые компании сосредотачиваются на основных аспектах разнообразия, с сильным акцентом на гендерное разнообразие. Кроме того, Россия приоритетно рассматривает разнообразие по возрасту и инвалидности, в то время как Бразилия также учитывает возраст, расу, инвалидность и сексуальную ориентацию. Вторичные аспекты упоминаются кратко. Турецкие компании подчеркивают важность религии и семейного статуса. Общие инструменты инклюзии во всех странах включают D&I-политики и равную оплату труда. Кроме того, Россия подчеркивает обучение по D&I, Китай фокусируется на профсоюзах, Турция выделяет внутренний анализ, обучение по D&I, кодекс этики, лидерские программы и поддержку родителей. Бразильские компании внедряют обучение по D&I, показатели разнообразия, лидерские программы, стажировки а также сотрудничество с учебными учреждениями. Однако отсутствие подробных отчетов не обязательно означает отсутствие практик D&I.

The goal of this thesis is to identify and compare the dimensions and practices of diversity and inclusion (D&I) in the workforce of national companies from different national contexts—Russia, China, Turkey, and Brazil. This cross-country comparative analysis aims to uncover common patterns and differences in D&I practices among these countries. The methodology includes both inductive and deductive approaches. Initially, theoretical concepts were used to create analytical codes which were refined during data analysis. Content and thematic analyses were conducted to examine the availability and depth of D&I practices using both qualitative and quantitative data. Secondary data from non-financial reports such as sustainability reports, integrated annual reports, and ESG reports from 40 companies were utilized. The results indicate that all analyzed companies focus on primary dimensions of diversity, with a strong emphasis on gender diversity. Additionally, Russia prioritizes age and disability diversity, while Brazil also considers age, race, disability, and sexual orientation. Secondary dimensions are briefly mentioned. Turkish companies emphasize religion and family status. Common inclusion tools across all countries include D&I policies and equal pay. Besides that, Russia emphasizes trainings on D&I, China focuses on employee trade unions, Turkey highlights internal analysis, trainings on D&I, code of ethics, leadership programs, and support to parents. Brazilian companies implement trainings on D&I, diversity KPIs, leadership and internship programs, and cooperation with institutions. However, the absence of detailed reports does not necessarily imply the absence of D&I practices.