The characteristics and compliance factors in patients with addictive and mental disorders

Abstract

Принято считать, что употребление психоактивных веществ (ПАВ) пациентами с психическими расстройствами приводит к ухудшению течения заболевания, большей частоте и длительности госпитализаций, большей социальной дезадаптации, меньшей комплаентности пациентов. Данные о распространенности потребления ПАВ варьируют в широких пределах в зависимости от методов исследования. В настоящее время остается открытым вопрос не только о взаимовлиянии и причинно-следственной связи коморбидных психических и аддиктивных расстройств, но и о количественной оценке данной патологии. Целью работы было исследование влияния употребления ПАВ пациентами дневного стационара на комплаенс пациентов с различными психическими расстройствами. Обследовано 97 пациентов в возрасте от 18 до 65 лет с различными психическими расстройствами методом сплошной выборки на этапе купирования обострения. Были использованы метод клинико-шкальной оценки и статистический метод. Для оценки уровня риска употребления алкоголя и иных ПАВ применялись скриннинговые шкалы AUDIT и DUDIT. Субъективное отношение к употреблению алкоголя и наркотиков выявляли при помощи опросника. Для оценки переносимости лекарственной терапии и отношения к ней использовали шкалу побочных эффектов UKU и шкалу комплаенса DAI-10. Кроме этого использовали шкалы общего клинического впечатления CGI-S, опросник качества жизни SF-36, тест Струпа, шкалу эмоционального интеллекта SSREI, шкалу социального функционирования PSP. Результаты исследования показали, что 16,5% пациентов имеют высокий риск употребления ПАВ, который в большей степени проявляется в социальных проблемах, связанных с употреблением алкоголя, нежели в значимых проблемах с физическим здоровьем и наличием зависимости. Пациенты с высоким риском проблем с употреблением алкоголя достоверно чаще употребляют иные ПАВ, чем пациенты с низким риском. У пациентов с высоким риском проблем с употреблением алкоголя отмечалось достоверно больше случаев бытового пьянства в ближайшем окружении, в то время как по отягощенной употреблением алкоголя наследственности они не отличались от пациентов с низким риском. У 50% пациентов с высоким риском проблем ухудшение психического состояния было связано с увеличением употребления алкоголя, а ведущим мотивом употребления алкоголя являлось самолечение, что не мешало этим пациентам соблюдать режим дневного стационара. Пациенты с высоким риском проблем с употреблением алкоголя не отличались от пациентов с низким риском по количеству психотропных препаратов, выраженности побочных эффектов и комплайенсу. Пациенты с высоким риском не отличались от пациентов с низким риском по когнитивному и социальному функционированию, эмоциональному интеллекту, качеству жизни. Риск проблемного употребления алкоголя у пациентов дневного стационара не различался в зависимости от психиатрического диагноза. Выводы: Высокий риск употребления алкоголя связан с влиянием микросоциального окружения; мотивацией потребления ПАВ является самолечение. Потребление ПАВ в этих случаях носит характер полисубстантного потребления, не усугубляет клинико-функциональные характеристики психического расстройства, имеет общие закономерности у всех пациентов независимо от психиатрического диагноза. Высокий риск проблем с употреблением алкоголя не сопряжен с ухудшением комплайенса пациентов с психическими расстройствами.

It is generally accepted that the use of psychoactive substances by patients with mental disorders leads to a worsening of the course of the disease, a greater frequency and duration of hospitalization, greater social maladaptation and lack of compliance. Data on prevalence of consumption vary widely and depend on research methods. Currently, the question of the mutual influence and causal relationship of comorbid mental and addictive disorders and the quantitative assessment of this pathology remains open. The aim of the study was to evaluate the effect of the use of substances by patients of an inpatient hospital on the compliance of patients with various mental disorders. We examined 97 patients aged 18 to 65 years with various mental disorders by the continuous sampling method at the stage of release of exacerbation. The method of clinical-scale assessment and the statistical method were used. To assess the risk level of alcohol and other surfactants, the AUDIT and DUDIT screening scales were used. Subjective attitude to the use of alcohol and drugs was revealed using a questionnaire. The UKU side effects scale and the DAI-10 compliance scale were used to assess tolerance to and treatment of drug therapy. In addition, CGI-S general clinical impression scales, the SF-36 quality of life questionnaire, the Stroop test, the SSREI emotional intelligence scale, and the PSP social functioning scale were used. The results of the study showed that 16.5% of patients have a high risk of using substances, which is more manifested in social problems associated with alcohol consumption than in significant problems with physical health and addiction. Patients with a high risk of problems with alcohol consumption are significantly more likely to use other substances than patients with a low risk. Patients with a high risk of problems with alcohol use showed significantly more cases of domestic drunkenness in the immediate environment, while their heredity of alcohol use did not differ from patients with a low risk. In 50% of patients with a high risk, the deterioration of their mental state was associated with an increase in alcohol consumption. Self-medication was the leading motive for alcohol consumption, which did not prevent these patients from observing the daily hospital regimen. Patients with a high risk of problems with alcohol consumption did not differ from patients with a low risk in the number of psychotropic drugs, the severity of side effects and compliance. Patients with high risk did not differ from patients with low risk in cognitive and social functioning, emotional intelligence, and quality of life. The risk of problematic alcohol use did not depend on the psychiatric diagnosis. Conclusions: A high risk of alcohol consumption is associated with the influence of the microsocial environment. The motivation for the consumption of surfactants is self-medication. In these cases, consumption is polysubstantial and does not exacerbate the clinical and functional characteristics of a mental disorder; it has common patterns in all patients, regardless of the psychiatric diagnosis. A high risk of problems with alcohol is not associated with a deterioration in the compliance of patients with mental disorders.