The political aspect of the development of the Japan Self-Defense Forces after the Cold War

Abstract

Во время Холодной войны, несмотря на то, что главным гипотетическим противником Японии был СССР, по существу Япония не рассматривала его как реальную военную угрозу, т.е. потенциально Япония не готовилась к войне. Однако после окончания Холодной войны и прекращения противостояния Капиталистического и Социалистического блоков, ситуация на международной арене коренным образом изменилась. Несмотря на то, что СССР прекратил существование, а его преемница – Российская Федерация, перестала восприниматься как потенциальный противник, для Японии возникли так называемые «новые угрозы»: ракетно-ядерная программа КНДР, военно-политическое и экономическое усиление Китая, который и стал с 1990-х. гг. главным потенциальным противником Японии, а также так называемый международный терроризм, который начал набирать силу на рубеже XX и XXI веков. К тому же, в силу того, что нестабильность в регионах Юго-Восточной Азии и Ближнего Востока прямо или косвенно негативно отражается на Японии, то она заинтересована в стабилизации там военно-политической обстановки. Помимо внешних причин, имеют место внутренние тенденции развития общества в целом, которые предполагают расширение международных контактов, более активное участие женщин в деловой жизни, технологизация и оптимизация рабочих процессов, стремление занять почетное место на международной арене. Эти факторы оказали значительное влияние на оборонную политику Японии, которая стала себя позиционировать как страна, вносящая посильный вклад в обеспечение международной безопасности. Таким образом, приспосабливаясь к новым условиям, Япония вывела свою политику в области обеспечения безопасности на новый уровень. Вслед за ней изменились структура и роль Сил самообороны Японии и продолжают изменяться по сей день. После окончания Холодной войны Япония впервые применила свои вооруженные силы за границей в условиях реальных вооруженных конфликтов. География и сфера деятельности постоянно расширялись, что было достаточно высоко оценено международным сообществом. Примечательно то, что развитие концепции безопасности шло, несмотря на внутриполитические изменения в Японии. Параллельно началось реформирование и законодательное урегулирование для более эффективного и активного действия, но, как правило, такие юридические изменения носили симптоматический характер и, к тому же, нередко оставались только на бумаге, не принося существенных результатов. Поэтому с возвратом к власти ЛДПЯ, в 2013 году начался новый этап развития в сторону изменения структуры Сил самообороны и оборонной политики, когда власти попытались оформить такое развитие не принятием симптоматических законов, а заложили фундамент для создания новой парадигмы в оборонной политике. В 2015 году был принят пакет законов в области обеспечения безопасности Японии, которые еще более расширили область применения ССО и их возможности. Параллельно с этим власти активно занялись модернизацией, оптимизацией и укреплением мощи и повышением мобильности своих вооруженных сил. В 2017 году активизация ракетно-ядерной программы КНДР, позволила японскому правительству активизировать свою оборонную политику, в том числе в законодательной сфере, ибо существует противоречие между тем, что имеется де-факто и тем, что остается де-юре. Решение этой проблемы и является сейчас одной из важнейших задач для японской оборонной политики.

Since the end of the Cold war the defence policy of Japan has changed dramatically. The Japan Self-Defense Forces has joined the United Nations peacekeeping and Japan has begun to consider itself as an important contributor to global peace. The reasons of such transformation include: 1) external threats such as the North Korea’s weapons of mass destruction program, tense relations with China, global terrorism, etc; 2) internal desire to “normalize” Japan as a significant political and military player; 3) natural tendency of society’s development in general which implies international cooperation, modernization, optimization, feminization, etc.