The role of Wahhabism in the perception of Islam in Russia

Abstract

Эта диссертация посвящена тому, как преимущественно немусульманскому населению России удается мирно сосуществовать с его высокоинтегрированным мусульманским меньшинством после войн в Чечне и в международной обстановке «Глобальной войны с террором». Диссертация пытается ответить на вопрос ваххабизма с его важной ролью в профилировании ислама в России посредством исследования российского дискурса по ваххабизму, который ограничивается диалогом между немусульманским большинством и мусульманским меньшинством в России. Это исследование проводится с использованием методологии, которая включает в себя качественный контент-анализ дискурсов пяти различных подходов и анализ отчетов российских СМИ, содержащих речи и декларации с упоминанием ваххабизма, которые предоставили наиболее важную часть первичных данных для этого исследования. Исследование сосредоточено вокруг ваххабизма как знакового явления в более широком контексте российской дискуссии о свободе совести и ее ограничениях. Исследование считает, что секьюритизация - концепция, разработанная в так называемой Копенгагенской школе международных исследований - применима к изучению российского дискурса по ваххабизму. В исследовании делается вывод о том, что в российском дискурсе по ваххабизму есть как минимум две точки зрения. Обе имеют тенденцию к секьюритизации ваххабизма, хотя и по-разному. Сторонники первой точки зрения стремятся секьюритизировать ваххабизм как часть ислама. Они склонны рассматривать ваххабизм как доказательство того, что конфликт между преимущественно немусульманским большинством и высокоинтегрированным мусульманским меньшинством в России усиливается, причем ваххабизм находится в центре конфликта. Вторая точка зрения рассматривает ваххабизм как еще одну радикальную секту, но эта секта не является частью ислама. Первый взгляд на ваххабизм можно считать экстремальным, в то время как второй является мейнстримом. Те, кто придерживаются этого «мейнстрима», склонны рассматривать ваххабизм как доказательство той угрозы, которую радикальные секты представляют и для немусульманского большинства в России и самим мусульманам России.

This dissertation addresses the topic of how predominantly non-Muslim population of Russia manages to peacefully co-exist with its highly integrated Muslim minority in the aftermath of the war in Chechnya and in the international environment of the Global War on Terror. It attempts to answer the question of Wahhabism as a major role in profiling Islam in Russia through research into Russian discourse on Wahhabism that bounds dialogue between non-Muslim majority and Muslim minority in Russia. This research is conducted through a methodology that includes qualitative content analysis of discourses from five different approaches, the analysis of reports by Russian media containing speeches and declarations that mention Wahhabism have provided most important part of primary data for this research. The study is centred around Wahhabism as a sign within a wider context of Russian debate on freedom of conscience and its limits. It finds that securitization - a concept developed within the so-called Copenhagen school of international studies - is applicable to a study of Russian discourse on Wahhabism. The study concludes that there are at least two narratives within Russian discourse on Wahhabism. Both narratives have the tendency to securitize Wahhabism, though in different ways. First, it is the narrative which tends to securitize Wahhabism as part of Islam. Participants to that narrative tend to treat Wahhabism as a proof that the conflict between predominantly non-Muslim majority and highly integrated Muslim minority in Russia is intensifying, with Wahhabism being at the spear point of the conflict. Second is the narrative which treats Wahhabism as another radical sect rather than a sect within Islam, the former narrative can be considered extreme while the latter mainstream. Participants to that mainstream narrative tend to treat Wahhabism as a proof of the threat that radical sects pose to people of all faiths, equally to non-Muslim majority in Russia and Russian Muslims themselves.