Russia's economic return to Africa

Abstract

Российско-африканские экономические отношения с 2000 по 2020 год Восприятие России в отношении Африки начало трансформироваться в контексте новых государственных приоритетов и ценностей в XXI веке (Abbink, 2016). Россия начала устанавливать тесные отношения с нацией Анголы, бывшим союзником. Заместитель министра иностранных дел В. Средин заявил, что отношения между Анголой и Россией продвигаются к этапу стратегического альянса (Поликанов и Дейч, 2014). С 2001 по 2005 год интерес России к Африке начал расти, а отношения Африки и России приобрели благоприятный динамизм. В течение 2001 года главы государств Нигерии, Египта, Гвинеи, Габона и Алжира и премьер-министр Эфиопии совершили поездку по Москве. Путин заявил, что во время встречи с главой государства Габон О. Бонго в 2001 году Россия хотела начать дружеские отношения со всеми нациями во всем мире, и африканский континент был в равной степени эквивалентен любому другому региону (Russian Presidential Press, 2001 ). Россия приняла участие в Плане действий Африки, который был признан странами «большой восьмерки» в 2002 году на саммите в Кананаскисе, который проходил в Канаде. Деловой совет России в Африке был создан в 2002 году для привлечения шестидесяти бизнесменов, которые активно работали в сфере туризма, финансов и газовой промышленности континента. Запланированный в 2006 году бизнес-форум для ЮАР и России был проведен среди организаторов Экспо-Россия. Несмотря на то, что он не имел серьезной посещаемости до 2008 года, совет, как правило, восстанавливается сам. Посол России в Эфиопии был одобрен комиссией АС в 2005 году. Отношения были налажены с САДК, в соответствии с которым Южная Африка выполняет основную роль, а также с ЭКОВАС, в котором Нигерия выполняет главную роль. Было легко наблюдать растущий интерес России к Африке среди российских экономических и политических кругов в 2006 и 2007 годах (Pittelli & Pirio, 2015). Путин посетил Южную Африку, Марокко, Алжир и Египет в 2006 году. Эти туры стали их первым опытом, поскольку Путин был признан первым лидером из России, посетившим страны Африки к югу от Сахары. Поездки Путина на континент, считая Марокко и Южную Африку, на самом деле явились для всего мира ясным сигналом о том, что Россия действительно должна вернуться в Африку, где раньше у нее были геополитические интересы. В России это происходит по-новому. Говоря репрезентативно, поскольку Марокко и Южная Африка находились на противоположных краях Африки, Путин послал сообщение о том, что весь регион действительно имеет значение для России (Шедрин, 2016). Южная Африка стала важной страной для пилотирования экспансии России в Африке, а также ее отношений с Африкой, деловые сферы России выбрали нацию в качестве основы для экспансии в Африке. МИД России продолжал предлагать политико-дипломатическую помощь фирмам, действующим в Африке. По данным 2007 года, инвестиции России в африканский регион к югу от Сахары составили 1,5 миллиарда долларов. Объем торговли России с этими странами увеличился на двадцать процентов, превысив 1,3 миллиарда долларов. В 2007 году 4500 студентов из Африки отправились на обучение в российское государство, а 50% финансировалось государством из государственного бюджета (Корыбко, 2016). 800 стипендий, финансируемых государством, были выделены для студентов Африки в бюджете на 2007-2008 годы. Была оказана помощь в борьбе с малярией и СПИДом в Африке. Финансовая и гуманитарная помощь была оказана ДРК Конго, Кении, Гвинее, Судану, Мали и Сомали, а также другим странам (Mungai, 2016). В сфере безопасности Россия помогла в стабилизации ситуации в Центральноафриканской Республике, где действует российская охранная компания Wagner Group. В 2014 году Россия смогла побить как Великобританию, так и США в поставках оружия в Нигерию для борьбы с «Боко харам». Россия подписала военные соглашения с почти двумя десятками стран Африки. Однако его фактическое присутствие на местах невелико по сравнению с Францией или США (Öztürk, 2016).Все эти события указывали на признание Россией растущей роли Африки в современном мире, а также стремление России участвовать в решении международных проблем на континенте с целью создания многополярной мировой системы. Россия медленно возвращалась в Африку, но изменяющиеся условия сводили на нет прежние методы взаимодействия.

Russian African Economic Relation from 2000 to 2020 The perception of Russia concerning Africa had started to transform with regard to the context of fresh state priorities and values in the 21st Century (Abbink, 2016). Russia begun establishing close relationships with the nation of Angola, a past ally. Deputy Foreign Minister V. Sredin stated, the relationships between Angola and Russia were advancing to the strategic alliance stage (Polikanov and Deich, 2014). Since 2001 to 2005, the interest of Russia on Africa started to grow, and the relationships of Africa and Russia gained a favorable dynamism. During 2001, the heads of nations of Nigeria, Egypt, Guinea, Gabon and Algeria and Ethiopia’s Prime Minister toured Moscow. During the meeting with Gabon’s head of state, O. Bongo, in 2001, Putin stated, Russia wished to start friendly relationships with every nation across the globe, and the continent of Africa was equally equivalent as any other area (Russian Presidential Press, 2001). Russia took part in the Action Plan of Africa, that was acknowledged by G-8 nations in 2002 Kananaskis Summit that took place in Canada. The Business Council of Russia to Africa was established in 2002, having to engage sixty businessmen who happened to be active in tourism, finance and gas industries of the continent. Planned in 2006, the business forum for South Africa and Russia was conducted as amongst the Expo-Russia organizers. Despite that it did not have serious attendance till 2008, the council tends to be rebuilding itself. The ambassador of Russia to Ethiopia was indorsed to AU commission in 2005. Relationships were propelled with SADC, whereby South Africa pursues a core role and also the ECOWAS, whereby Nigeria serves a core role. It was easy to observe Russia’s rising interest on Africa amongst Russian economic and political circles in 2006 and 2007 (Pittelli & Pirio, 2015). Putin toured South Africa, Morocco, Algeria and Egypt in 2006. These tours happened to be their first to experience, since Putin was recorded as the 1st leader from Russia who visited the Sub Saharan Africa. The tours by Putin to the continent, counting Morocco and South Africa, were actually a clear message for the world that indeed Russia is to come back in Africa where it earlier on had geopolitical interests. Russia happens to be doing that in a significantly fresh way. In representative terms, since Morocco and South Africa were situating on the opposite far edges of Africa, Putin sent a message that indeed the whole of the region was of significance to Russia (Shedrin, 2016). South Africa became significant country for piloting for expansion of Russia in Africa as well as its relationships with Africa, the business spheres of Russia chose the nation as a basis for expansion in Africa. Russia Foreign Ministry went on to offer political-diplomatic aid to firms by the Russia operational in Africa. Based on the figures of year 2007, the investment of Russia in Africa’s Sub-Saharan region was $1.5 billion. The volume of trade by Russia with those nations increased by a twenty percent, exceeding $1.3 billion. In 2007, 4,500 students of Africa went for education within the state of Russia, and a 50 % were financed by the state of Russia from the national budget (Korybko, 2016). 800 fellowships funded by the state were set aside for students of Africa in the budget of years 2007-2008. Aid was situated to fight malaria and AIDS in Africa. Financial and Humanitarian assistance was given to DRC Congo, Kenya, Guinea, Sudan, Mali and Somalia as well as other Countries (Mungai, 2016). In the security sector, Russia has helped in the stabilization of the situation in Central African Republic where a Russian Security Company, the Wagner Group is active. In 2014, Russia was able to beat both UK and US in supplying arms to Nigeria to fight Boko Haram. Russia has signed military arrangements with almost two dozen countries in Africa. However, its actual presence on the ground is small compared to those of France or the US (Öztürk, 2016). On 23rd–24th October 2019, Russia had its Russia- Africa Economic Forum in Sochi. The Summit was co-chaired by the Russian President Vladimir Putin and Egyptian President and African Union Chairman Abdel-Fattah el-Sisi. All 54 African states sent a representative to the meeting, including 43 heads of state or government, according to Kremlin advisor (Russian Presidential Press, 2019). For Russia, the Summit was more than just trade and investments. Russia-Africa bilateral trade, which doubled in the last five years stands today at about US$20 billion. This is miniscule compared to other partners like China, US, Europe, India and Japan, only 3.7% of Russian exports end up in Africa with 2.7% going to North Africa (Sergunin, 2019). African goods account for only 1.1% of Russian imports (Korybko, 2016). Putin announced at the Summit that trade would be doubled in the next four or five years. Trade in mineral resources particularly manganese and chromium will be very important for Russia. However, the partnerships in other sectors are set to boom particularly in areas of Russian strength. These will be in sale of arms, security, oil and gas sectors, Nuclear energy, mining and diamond industry. The Summit came up with a final Declaration of 47 paras dealing with the mechanisms of Partnership, Political Cooperation, Security Cooperation, Trade and Economic Cooperation, Scientific, Technical, Humanitarian and Information Cooperation and Cooperation in Environmental Protection (Öztürk, 2016). All these developments pointed to Russia acknowledgement of Africa growing role in the contemporary world as well as Russia desire to participate in the resolution of international problems on the continent in order to create a multi-polar world system. Russia has been coming back to Africa slowly, but changing conditions invalidated past methods of engagement.