РЕЦЕНЗИЯ на выпускную квалификационную работу обучающегося СПбГУ Анны Германовны Смовженко по теме «Грамоты епископов Парижа XIII в. в собраниях Научно-исторического архива СПбИИ РАН и ОР РНБ» Выпускная квалификационная работа А.Г. Смовженко выполнена в рамках одного из самых актуальных на сегодняшний день направлений в исторических исследованиях западноевропейского Средневековья, связанного с атрибуцией и раскрытием содержания подлинных документальных памятников эпохи. Исследование проведено на архивном материале и посвящено шести актам 1203–1217 гг., составленным в канцеляриях парижских епископов в пользу каноников парижского собора Нотр-Дам и знаменитого парижского аббатства Сент-Антуан-де-Шан. Две из шести грамот до сих пор не привлекались к рассмотрению, а другие четыре были изданы исключительно в аннотациях в каталоге Е.В. Бернадской (Грамоты аббатства Сент-Антуан ХIII–XVIII вв. / Под ред. В.И. Мажуги. Л.: ГПБ им. М.Е.Салтыкова-Щедрина, 1979), вышедшем тиражом в 250 экземпляров. Само по себе обращение к неизученным или недостаточно изученным рукописным памятникам обеспечивает и исследовательскую новизну, и настоятельную актуальность предпринятой работы. Последняя определяется, в числе прочего, следующими факторами: 1) начиная с 1990-х гг., в связи с европейской интеграцией и появлением новых цифровых технологий, идет активный процесс издания средневекового актового материала и введения в оборот новых, неизданных памятников; 2) в соответствии с новейшими нормами все актовые памятники, составленные ранее середины – конца XIII в. подлежат обязательной публикации; 3) корпус документов, составленных от имени французских епископов, и принципы работы их канцелярий все еще остаются совершенно не изучены; имеются лишь единичные исследования по отдельным диоцезам; 4) до сих пор не существует ни одного исследования, посвященного грамотам епископов Парижа XIII в.; более ранние акты все еще находятся в процессе уточнения их числа и определения их особенностей (отдельные публикации принадлежат А. Оказаки (университет Кюсю) и недоступны европейским исследователям, так как написаны на японском); 5) в самое недавнее время в Национальной Французской Школе хартий и в Университете Сорбонны было защищено две магистерских диссертации, основанных на документах XIII в. из прежнего монастырского архива аббатства Сент-Антуан-де-Шан (Delaforge-Marchand S., 1994; Szollosi V., 2007); четыре петербургские грамоты, происходящие из этого же архива и относящиеся к числу древнейших, в этих исследованиях лишь упомянуты.  Смелость автора, взявшегося за весьма сложную проблематику, а равно продемонстрированные А.Г. Смовженко в процессе работы навыки чтения рукописного материала, составления черновых транскрипций и переводов на русский язык латинских актов заслуживают всяческой похвалы. Чего, к сожалению, нельзя сказать о самом тексте представленной на рецензирование работы.  Содержание работы в целом соответствует заявленной теме, однако, во введении отсутствует необходимое обоснование хронологических рамок, ограниченных понтификатами епископов Одона (1196–1208) и Петра II (1208–1219). Для этого автору следовало бы более четко (с указанием дат и архивных шифров) описать весь корпус петербургских грамот, составленных в курии парижских епископов XIII в., куда – помимо отмеченных шести актов – входят грамоты, составленные от имени парижского епископа Бартоломея 1226 г. (Каталог 1979 г., № 12), парижского архидьякона 1247 и 1249 гг.(№№ 37, 40), а также официалов епископов Парижа 1217–1286 гг. (№№ 5–10, 14, 15, 20–22, 24, 27, 29–32, 34, 41, 42, 46–53, 77, 78) и официалов парижских архидьяконов 1228 и 1249 гг. (№№ 17, 38, 39). А затем объяснить, что исследование будет посвящено древнейшим актам из этого корпуса, составленным непосредственно от имени епископов, что с одной стороны, продолжает более раннюю традицию, частично изученную А.Оказаки, до введения в Париже института официалов, с другой – позволяет провести более детальный анализ формуляра епископских актов начала XIII в.  Указание на то, что 10 из 76 актов XIII–XVIII вв. аббатства Сент-Антуан из собрания П.П. Дубровского в ОР РНБ «подписаны епископами» (с. 6, 10) – неверно (документов с подписями епископов Парижа в петербургских собраниях нет, формуляр сохранившихся епископских грамот этого не предполагает). Выражение «26 из них находятся в отделе рукописей и редких книг», относящееся к тому же собранию (с. 6, 10), отсылает вообще неизвестно к чему, так как все 76 документов находятся на хранении в Отделе Рукописей РНБ в составе одного и того же фонда 971, опись 2 («Особое собрание грамот Дубровского»), ни разу корректным образом А.Г.Смовженко не упомянутого.  Актуальность проведенного исследования и современная историографическая ситуация применительно к грамотам епископов Парижа XIII в. изложена во Введении достаточно основательно, с опорой на новейшие ресурсы в сети Интернет и самые последние публикации, хотя и не без досадных неточностей. Так отсутствует ссылка на материалы упомянутого в тексте коллоквиума 2012 г., посвященного собору Нотр-Дам (с. 4). Не перечислены, хоть и упомянуты, картулярии соборного капитула и аббатства (с. 4) и серии Национального Архива Франции, в которых хранятся монастырские документы (с. 6). Неверным является утверждение о том, что «документы, которым посвящена данная работа, ранее не были прочитаны и не изучались, они вводятся в научный оборот впервые», а также о том, что «в Галлии еще со времен античности все сделки, даже самые мелкие, оформлялись официальным документом» (с. 7). Не понятно, о каких «копиях», которые к XIII в. «становятся более полными и часто заверяются нотариусами» (с. 8) идет речь и какое это имеет отношение к картуляриям (копийным книгам), а так же какое это имеет отношение к нотариальным минутам (которые известны еще с VII в. на обороте сен-галленских грамот) – мысль А.Д. Люблинской, на которую в данном случае нет точной ссылки, явно искажена. Международный проект Pius-Stiftung неверно назван по начальному слову публикуемых в рамках этого исследовательского предприятия сборников документов - «Papsturkunden» (с. 9).  Практическая значимость работы определена автором лишь частично (значение содержащихся в грамотах сведений для исторического краевения). Следовало бы сказать о том, что такого рода исследования повышают ценность отечественных рукописных собраний (в том числе и в денежном эквиваленте при их страховой оценке) и создают основу для полноценной архивной описи, в случае со средневековыми французскими актами СПбИИ РАН все еще остающейся делом будущего.  Методология работы обозначена автором неверно, так как никакой сравнительно-исторический метод не использован (для такого рода источниковедческой работы он и не требуется), и никакой «филологический анализ языка, которым написаны акты» (sic! c. 11) А.Г. Смовженко не сделан. Нам представлен лишь частичный анализ содержания в отношении двух актов из собрания СПбИИ РАН (в отношении грамот из ОР РНБ это было уже сделано в Каталоге 1979 г.) и частично собраны и представлены предварительные материалы для анализа формуляра. Самого анализа или хотя бы четкого изложения примеров формул протокола и эсхатокола в работе нет. Даже в нескольких приведенных примерах нарушена хронология. Не приведены примеры из грамот других северофранцузских епископов, хотя этот материал был А.Г. Смовженко предварительно отобран и в числе просмотренных ею 248 епископских актов обозначен (с. 45). Отсутствует в итоговой работе А.Г. Смовженко и проведенный ею палеографический анализ грамот из собрания СПбИИ РАН, результаты которого были представлены в ее докладе на «Курбатовских чтениях» в декабре 2015 г. В том, что касается структуры и манеры изложения, текст выпускной работы А.Г. Смовженко представляет собой плохо скомпонованную компиляцию из двух курсовых работ за II и за III курсы, которые оба раза подавались к защите на стадии лишь частично вычитанного черновика. Особенно обидно, что в отношении оценки содержания грамоты 1204 г. А.Г. Смовженко изложила старое видение предмета, пришедшее в текст выпускной работы из курсовой II, курса, которое было по обнаружении других сведений и более вдумчивом прочтении исправлено и в новом виде представлено в том же докладе на «Курбатовских чтениях». В грамоте епископа Одона из СПбИИ РАН речь идет не о «праздновании годовщины постановления в должность» (с. 17, 24), а о ежегодном поминовении его души после его смерти. Именно поэтому текст грамоты и сохранился в Поминальной книге соборного капитула.  Из-за механического соединения двух так и не доведенных до ума текстов (главы 1, 3-5 из работы II курса; введение и главы 2, 6-7 – из работы III курса) не сложилось и единой структуры ни у выпускной работы в целом, ни у введения, ни у отдельных частей работы. Страдает порядок изложения материала, зачастую не ясна мысль автора. Почему сначала идет изложение содержания грамоты 1214 г. из архива СПбИИ РАН в пользу Сент-Антуан-де-Шан, потом рассказана история аббатства, а затем за ней следует изложение содержания четырех других грамот в пользу того же монастыря из собрания РНБ? Не продуманы названия глав: заголовки «Первая грамота», «Вторая грамота» уместны разве что в черновике. «Главы» фактически представляют собой параграфы без начала и конца, без внятной связи друг с другом.  Глава 1 представляет собой несуразный пересказ статьи А.В. Чирковой (Французские акты XI-XIII веков из собрания Н.П. Лихачева: К вопросу о формировании коллекции // Труды Государственного Эрмитажа. Т. 71. Наследие Николая Петровича Лихачева: интерпретация текста и образа. Материалы научной конференции, посвященной 150-летию со дня рождения академика Николая Петровича Лихачева (1862–1936). СПб., 2014. С. 122–134), которая была предоставлена для ознакомления А.Г. Смовженко на момент написания ею курсовой работы II курса и тогда еще находилась в печати. Но ссылки на статью в тексте работы нет до сих пор, как нет и ссылок на работы тех, кто до А.Г. Смовженко занимался французскими актами из собрания СПбИИ РАН (В.И. Мажуга, А.А.Касатов, П.Ю.Шамаро и Е.С.Кравцова), и каковые ссылки можно было взять из текста той же статьи. Само изложение истории приобретения актов Н.П. Лихачевым следовало или опустить, или построить совершенно иначе, указав число актов, шифры, даты, средневековые архивы, антикварные фирмы. В таком виде, как это изложено у А.Г. Смовженко, когда про какую-то группу актов сообщается название антикварного дома, про другую группу говорится о времени ее приобретения, в отношении третьей опущено название области, для четвертой приведены только даты грамот, для пятой – только название монастырской обители, информационное значение этой «главы» скорее отрицательное.   В работе много несуразных повторов, в том числе и дословных. Например, на с. 5, 6 и 10 (о магистерских исследованиях 1994 и 2007 гг. и о том, что формуляр и внешние особенности остались в них неотмеченными), на с. 8 и 9 (о проекте Originaux), на с. 6 и 10 (о коллекции грамот аббатства Сент-Антуан), на с. 66 и 67 (список источников). Нет единообразия в передачи имен собственных, вплоть до того, что, например, одно и то же лицо предстает и как «Одон», и как «Эд де Сюлли» в одном абзаце (с. 4, 45). Исторические экскурсы об истории каноников собора Парижской Богоматери соединяют разнородные по своему происхождению и степени достоверности сведения без каких-либо сносок на источники или литературу. Понятно, что это сделано под влиянием Б.Герара, издателя картулярия соборного капитула. Но Герар пишет свой исторический экскурс на основе публикуемых им же самим документов. И потом традиции исторического нарратива и репрезентации результатов исследовательской работы серьезно изменились с середины XIX в. Кроме того, в этом экскурсе у А.Г. Смовженко перепутаны уставные, черные каноники (монахи-августинцы) с белыми канониками (служителями кафедральных церквей), и это пришло в ее работу явно не из экскурса Герара. Список работ и источников, приведенный в конце работы неполон, даже с учетом тех публикаций, на которые есть какие-то ссылки в самом тексте работы. Сноски на архивные документы и библиографические ссылки оформлены без соблюдения единообразия, не говоря уж о ГОСТах, а в целом ряде случаев и вовсе отсутствуют. Так что даже человеку, знакомому с этим материалом, сложно уловить, откуда взято то или иное (подчас спорное) утверждение. Оформление рабочих транскрипций в приложении тоже нельзя назвать удачным способом подачи материала. Даже при такой черновой публикации текста подлинных памятников следовало бы сделать небольшое археографическое введение, объяснив, какие особенности внешнего оформления оригиналов будут при издании передаваться, а какие будут опущены или приведены в соответствие с современными нормами публикации латинских памятников.  Несмотря на актуальность задуманного исследования, важность самого рукописного материала (значение которого, к сожалению, не было продемонстрировано в работе должным образом), и продемонстрированные А.Г. Смовженко навыки первичной работы с подлинными средневековыми памятниками (чтение, транскрибирование и перевод) ее итоговую выпускную работу нельзя назвать законченной и полноценно выполненной. В связи с этим работа А.Г. Смовженко, при всех ее палеографических навыках и языковых способностях, как это ни грустно писать, не может быть удостоена высокой оценки.