Отзыв о выпускной квалификационной работе Митруева Б. Л.   «Глубочайшая сокровищница» как лексикографический источник для изучения шангшунгского языка    Магистерская работа Митруева Б. Л.  «“Глубочайшая сокровищница” как лексикографический источник для изучения шангшунгского языка» представляет собой объемное исследование (243 стр. с приложениями), посвященное филологическому изучению важнейшего текста религии бон. Если говорить более конкретно, то автора интересует означенный памятник с точки зрения содержащихся в нем данных о новошангшунгском языке. В качестве непосредственной цели исследования заявлен сопоставительный и частотный анализ шангшунгской лексики, содержащейся в исследуемом тексте.  Помимо приложений к работе, составляющих более половины ее объема, текст сочинения состоит из Введения, Заключения и четырех глав, последняя из которых, собственно, и посвящена исследованию шангшунгской лексики. В трех первых главах («Шангшунг: род, страна, язык письмо», «Обзор лексиконов новошангшунгского языка» и «Сокровищница бытия») автор обнаруживает глубокое проникновение в материал (в том числе, знание исторического контекста, в котором функционировал шангшунгский язык), знакомство с работами предшественников, хорошее владение исследовательской методологией и знание научной терминологии. Что касается четвертой главы «Глубочайшая сокровищница бытия как источник шангшунгской лексики», то она не слишком велика, если сравнивать ее с общим объемом работы (к ней, впрочем, примыкает Приложение 7, в котором более 100 страниц, а также несколько других Приложений). Между тем, очевидно, что это центральная часть работы: именно здесь рассматриваются соответствия между шангшунгской и тибетской лексикой дается обзор бонской терминологии на шангшунгском языке (хотя текстологические и филологически рассуждения здесь тоже присутствуют в изобилии (см., например, стр. 74-80)). Фактически, автор хочет решить две задачи: 1) проанализировать частотность 56 бонских терминов (тибетских и их шангшунгских соответствий), встречающихся в исследуемом тексте, 2) проанализировать первые 50 строк памятника на предмет выявления и фиксирования соответствий между тибетскими и шангшунгскими словоформами. В принципе, с поставленными задачами автор вполне справляется, хотя некоторая лаконичность этой главы чуть портит общее впечатление от работы: тема заявлена как лингвистическая, судя по ее формулировке (хотя оборот «X как лексикографический источник для изучения Y» , использованный в названии работы, кажется мне сомнительным с точки зрения русского языка: правильно, наверное, было бы: «Глубочайшая сокровищница бытия как лексикографический источник»), но филология и текстология занимают в ней куда больше места. Это, однако, лишь общее замечание о сбалансированности структуры работы, поскольку, повторюсь, поставленные автором цели в целом достигнуты, хотя фактический результат его изысканий и оказался вынесенным в приложения к основному тексту.   Резюмирую сказанное, можно сказать, что добросовестно выполненная работа Митруева Б. Л.  «“Глубочайшая сокровищница” как лексикографический источник для изучения шангшунгского языка» является самостоятельным исследованием, полностью соответствующим требованиям, предъявляемым к таким сочинениям. По моему мнению, работа, безусловно, заслуживает высокой оценки.   канд. филол. наук заместитель директора Института лингвистических исследований РАН					Дмитренко С.Ю.