РЕЦЕНЗИЯ на выпускную квалификационную работу «Концепты «композитор» и «исполнитель» в музыкальной критике В.Ф.Одоевского» студентки IV курса факультета свободных искусств и наук СПбГУ Станиславчик Зинаиды Александровны     Не взирая на то, что музыкально-критическое тексты В.Ф.Одоевского были собраны, прокомментированы и введены в научный оборот Г.Б.Бернандтом еще в 1956, осмысление его деятельности в качестве музыкального критика, предполагающее не только описание эстетических вкусов, пристрастий и убеждений, но и анализ соответствующего категориального аппарата, риторических приемов, техники и стиля аргументации, все еще ждет своего исследования. В этом плане работа З.А.Станиславчик представляет собой шаг в искомом направлении, своевременность которого очевидна всякому историку русской музыкальной культуры.   Разумеется, решить подобную задачу в рамках одного труда не представляется возможным. З.А.Станиславчик к этому и не стремится. Из всего массива музыкально-критических текстов Одоевского она отбирает лишь те, которые дают материал для суждений о том, какое содержание вкладывал Одоевский в понятия «композитор» и «исполнитель», какой, так сказать, мерой их судил, какие требования им предъявлял, какими критериями руководствовался в их оценке. Сам Одоевский не формулировал свои взгляды на эти предметы в отчетливой теоретической форме. Исследователю, желающему получить ответы на сформулированные вопросы, необходимо искать их в высказываниях критика, всегда вызванных конкретным художественным поводом. Однако, очищенные от конкретики, они складываются в систему последовательных убеждений, которую и стремится описать автор.  Каждая из трех глав работы организована вокруг того или иного центрального сюжета. В первой главе («Композитор» и «исполнитель»: о понятиях «гений», «талант», «вдохновение») автор анализирует критические высказывания Одоевского о композиторах (Гайдне и Бетховене) и исполнителях (скрипачах Улле Булле и Александре Жозефе Арто). Одоевский в цитированных пассажах почти не использует вынесенных в названии главы категорий: отсюда понятно, что задача автора состоит в том, чтобы реконструировать их семантику исходя из той сети определений, сравнений, метафор и образов, к которым прибегает Одоевский в разговоре о своих кумирах. Демонстрируя ряд отличий в понимании Одоевским возможностей гениального композитора и исполнителя (в частности, в первом случае речь идет о богоподобной способности сотворить собственный бессмертный мир, во втором - об очеловечивании музыкального инструмента, превращающегося под пальцами вдохновенного музыканта в живое существо), З.А.Станиславчик одновременно отмечает присущее им, на взгляд того же Одоевского, общее качество – быть проводниками в мир высшей реальности, вести за собой душу и уши слушателя в сферу воображения и мистических откровений. Читатель, имеющий самое общее представление об Одоевском, романтике и визионере, на интуитивном уровне мог предугадать подобные выводы, однако за их доказательное подтверждение испытывает к автору работы благодарность.  Вторая глава работы посвящена суждениям Одоевского о композиторском и исполнительском творчестве в аспекте профессионализма. Как и в первой главе, автор извлекает искомую информацию из суждений критика, никогда эксплицитно данной проблемы не касавшегося, но, на взгляд З.А.Станиславчик, испытывавшего к ней устойчивый интерес.  В обсуждении вопросов композиторского профессионализма З.А.Станиславчик исходит из его понимания, предложенного М.А.Сапоновым (Менестрели, М.,2004), отмечающим, в частности, что «профессиональное творчество предполагает наличие аудитории, которая должна “требовать от артиста все более сосредоточенной работы и оплачивать ее” и что «одной из отличительных особенностей профессионала является его “авторская воля и талант, заметные даже неискушенным”» (с. 26).  Вооружившись этой оптикой, З.А.Станиславчик обращается к оперной критике Одоевского –известного италофоба, обожателя Глинки и одного из первых русских вагнерианцев – и приходит к выводу, что инвективы Одоевского в адрес Белллини и Верди, как и его восторги по поводу Берлиоза и Вагнера, вызваны непрофессионализмом итальянцев, у которых, как позволяет предположить реконструкция взглядов критика, отсутствуют «оригинальность, новации в сфере музыкального языка и уникальность музыкального мышления», которыми сполна наделены любезные сердцу Одоевского Глинка с Вагнером (с.35). Профессионализм как синоним оригинальности? В самом ли деле Одоевский отождествлял эти понятия? Чтение работы убеждает, что похоже, так оно и есть. Тем не менее, хотелось бы, чтобы этот сюжет был развернут более подробно.  В третьей главе работы «Образ» певца и инструменталиста-виртуоза в трактовке В.Ф.Одоевского», особенно богатой обширным цитатным материалом, содержится анализ взглядов Одоевского на вокальное и инструментальное исполнительство и связанные с ним проблемы – соотношение вокального  и драматического начала в деятельности оперного певца, виртуозность, импровизация и др . Привлекательная особенность это части работы – богатство примеров и внимательное отношение автора к нюансам и поворотам мысли критика, что позволяет З.А.Станиславчик представить обширный арсенал понятий, применяемых Одоевским в его практике музыкального рецензента, равно компетентного в технических и эстетических вопросах музыкального искусства.  Работа З.А.Станиславчик существенно углубляет и детализирует наши представления о стиле мысли и риторических стратегиях Одоевского-критика. Она демонстрирует актуальность задачи пересмотра и перечитывания старых текстов, побуждает к размышлениям и вопросам.  По крайне мере один из них хочется немедленно адресовать автору: как известно, Одоевский был современником глобальных институциональных изменений в русской музыкальной культуре, связанных с открытием в двух столицах консерваторий – сперва Санкт-Петербургской в 1862, затем, Московской в 1866. Эти события инициировали бурное обсуждение вопросов музыкального профессионализма в русском обществе. Какую позицию занимал в этом споре Одоевский? Отличалась ли она от точки зрения Стасова, который боялся, что профессионализация убьет оригинальность и новаторский дух молодой русской композиторской школы?   Впрочем, возможно, этот вопрос из разряда тех, которые спровоцированы обсуждаемой работой и нуждаются в дальнейшем исследовании, как и ряд других сюжетов, очерченных А.З.Станиславчик в Заключении своего труда. Нет сомнения, что этот содержательный и богатый материалами и мыслями труд соответствует требованиям, предъявляемым к ВКР на степень бакалавра, а его автор, З.А.Станиславчик, заслуживает высокой оценки.    ХОДОРКОВСКАЯ ЕЛЕНА СЕМЕНОВНА, Кандидат искусствоведения, Доцент СПбГУ