ОТЗЫВ о выпускной квалификационной работе ЧЕРНЯК Маргариты Валерьевны СМЯГЧЕНИЕ ИЛЛОКУТИВНОЙ СИЛЫ АССЕРТИВА С ЦЕЛЬЮ СОХРАНЕНИЯ ЛИЦА СОБЕСЕДНИКОВ (на материале англо-русского перевода) 	Рецензируемая выпускная квалификационная работа выполнена на стыке лингвистической прагматики и переводоведения; этим обусловлена ее актуальность. Тема работы представляется мне весьма сложной: если смягчение иллокутивной силы высказывания как таковое изучено в достаточной мере, то использование этого явления именно для сохранения лица собеседников, а также способы передачи указанного явления в переводе не столь очевидны и  заслуживают специального исследования, которое и предлагается автором. 	В Главе 1, «Теоретические основания смягчения иллокутивной силы ассертива для сохранения лица собеседников и перевод на русский язык», рассматривается традиционная, но вместе с тем существенная для ВКР проблематика: принцип кооперации Грайса, понятие иллокутивной силы, понятие ассертива, понятие лица и другие.  Некоторое внимание уделено и вопросам переводоведения. Библиографический список цитированных источников включает 36 работ (в том числе и труды последних 10 лет), из них 7 -- на англ. языке. Точки зрения предшественников изложены компактно и  не перегружены цитированием. 	Глава 2, «Смягчение иллокутивной силы ассертива в английском художественном диалоге и его передача при переводе на русский язык», содержит последовательный анализ примеров, подкрепленный  количественными данными и, что ценно, наглядными диаграммами, показывающими соотносительную частотность тех или иных явлений. В целом работа хорошо оформлена; опечатки немногочисленны (напр., лишняя буква в фамилии лексикографа Ушакова).  	Маргарита Валерьевна разграничивает способы сохранения лица говорящего и лица собеседника, выделяя при этом морфологические, лексические и синтаксические способы смягчения коммуникативного намерения. При переводоведческом анализе эти разноуровневые способы выступают в качестве единиц перевода.  Наиболее яркими выглядят, с моей точки зрения, те способы перевода, где используются коммуникативные частицы и экспрессивные суффиксы. Представляется, что переводчик прибегает к ним не только в тех случаях, «когда дословный перевод невозможен» (с.37), но и тогда, когда в его намерения входит повышение степени экспрессивности высказывания.  	Автор отмечает, что переводчики весьма часто прибегают к дословной передаче изучаемых ею языковых средств и что использование в оригинале структур  с сослагательным наклонением, с одной стороны, наименее частотно, а с другой -- теряет смягчение при переводе. Вполне обоснованно и утверждение о том, что переводчики нередко отходят от дословного способа перевода для придания речи персонажей естественности звучания (с. 38).  	Исследовательская глава читается с интересом; здесь заметна увлеченность автора избранной темой, анализ проведен по единому алгоритму, выводы по главе сформулированы корректно.  	При знакомстве с работой возникают замечания и вопросы, которые не затрагивают ее существа, а носят в основном технический или дискуссионный характер. 	1) Прежде всего, замечание вызывает метаязык исследования. 	А) Некоторые возражения в плане формулировок вызывает «обрамление» работы -- Введение и Заключение. Во Введении следовало иначе сформулировать признаки новизны (т.к. малоизученность темы не гарантирует научной новизны исследования). Кроме того, материал исследования характеризуется как относящийся к 21 веку, но в список включен роман С. Моэма «Театр», созданный в 1937 г. В Заключении не должны содержаться подробные напоминания читателю о том, какие вопросы рассматривались в 1 и 2 главах. Здесь ожидаются общие теоретические итоги исследования, но им посвящены лишь единичные предложения; работа бы только выиграла от более развернутых теоретических тезисов, тем более что исследование дает для них основания.  	Б) В разделе 1.3.3.2 (в Содержании значится как 1.4.2), озаглавленном «Перевод диалогической речи», термин «перевод» не упоминается вообще. Видимо, этот раздел следовало озаглавить иначе.  	В) Не везде удачны формулировки цели смягчения коммуникативного намерения, использованные в оформлении диаграмм. Такие пункты как «слишком личное» (с. 21), «тема возраста/денег» (с. 24) и нек. др. прочитываются не как цель, а как причина. 	2) Далее, у читателя остается вопрос: любое ли смягчение иллокутивной силы ассертива способствует сохранению лица -- или не любое? Если верно второе, то каковы диагностические признаки, по которым определяется непосредственный предмет исследования и производится отбор языкового материала? 	3) Наконец, поскольку переводоведческий аспект исследования заявлен в теме, хотелось бы видеть более современные и отчетливые положения лингвистической теории перевода в плане передачи обработанной диалогической речи. Так, если возникает вопрос об эквивалентности и адекватности, вряд ли стоит ограничиваться одной работой 1934 года, при всем уважении к ее автору, Александру Александровичу Смирнову. В свете этого остается вопрос: пользуется ли М. В. Черняк какой-либо конкретной классификацией переводческих приемов (и если да, то какой) или выделяет, наряду с общеизвестными, ранее не упоминавшиеся приемы?  	Эти замечания, как уже было сказано, не касаются полученных результатов. В целом рецензируемое исследование производит положительное впечатление своей оригинальностью, цельностью, соединением прагматики с теорией перевода и тщательностью анализа. Выпускная квалификационная работа Маргариты Валерьевны Черняк отвечает тем требованиям, которые предъявляются к научным работам подобного рода на Филологическом факультете СПбГУ.  Канд. филол. наук, доцент кафедры английской филологии и перевода СПбГУ Елена Серафимовна ПЕТРОВА