Отзыв на выпускную квалификационную работу бакалавра филологии  Марии Александровны Кривошеевой «Сборник В. И. Карлгофа “Повести и рассказы”»  Русский литературный процесс второй половины 1820-х – 1830-х годов традиционно определяется исследователями как «переходное время»: период сосуществования различных тенденций при отсутствии единой доминанты (построение литературной иерархии эпохи самим современникам представлялось проблемой). Поэтому при изучении литературного процесса первой трети XIX в. соотнесение литературных фактов разного масштаба и уровня, описание взаимодействия «массового», «периферийного» и «вершинного» аспектов истории литературы получает особое значение (именно такой подход был декларирован в не утративших своего значения работах В. М. Жирмунского, В. В. Виноградова, Ю. Н. Тынянова, позднее Ю. М. Лотмана). В этой связи не вызывает сомнений актуальность дипломного сочинения М. А. Кривошеевой, имеющего целью ввести в научный оборот сборник В. И. Карлгофа «Повести и рассказы» (1832). Творчество Карлгофа за редкими исключениями (повести «Живописец», «Станционный смотритель») почти не привлекало внимание исследователей. М. А. Кривошеева ставит задачу описать художественное своеобразие сборника как целого, проанализировав его композиционную и мотивную организацию.  Работа состоит из введения, двух глав и заключения. Во введении на основе мемуарных свидетельств и биографических исследований охарактеризован творческий путь Карлгофа и его участие в литературной жизни 1820-х – 1830-х гг.  Первая глава посвящена анализу жанровой и композиционной специфики сборника, обеспечивающей его художественную целостность. Состав сборника М. А. Кривошеева рассматривает в контексте истории жанра повести в русской литературе перовой трети XIX века, обнаруживая в творчестве Карлгофа связи со всеми основными традициями, актуальными для эпохи: сентиментальной, светской, фантастической, простонародной, исторической повестей и др.  Обращаясь к композиции сборника Карлгофа как межтекстового единства, М. А. Кривошеева ставит вопрос о природе его целостности. Рассмотрев различные приемы циклизации в русской беллетристике 1820-х – 1830-х годов и проанализировав субъектную организацию повествования в сборнике, она приходит к выводу о том, что объединяющим началом является в «Повестях и рассказах» единство «авторского» мировоззрения, стоящего за рассказчиками разных уровней. Карлгоф активно использует приемы рамочного рассказа, позволяющие разнообразить повествование и вызвать иллюзию достоверности, однако такая многосубъектность не создает ситуации мировоззренческой	 двойственности (как в романтических циклах): события повествуемой истории получают всякий раз вполне определенную этическую оценку, сообщаемую читателю.  Во второй главе предпринят анализ тематического состава и мотивной структуры сборника. М. А. Кривошеева выявляет ряд сквозных тем и повторяющихся мотивов, которые наряду с единством «образа автора» обнаруживают в читательском восприятии связи между отдельными произведениями и обеспечивают целостность сборника. Тематическими доминантами в автобиографических по своим истокам повестях и рассказах Калгофа оказываются война и любовь, а центральными сюжетообразующими мотивами ― популярные у писателей предромантической поры мотивы предчувствия/предсказания и возмездия за преступление. Ранее рассмотрев приемы выражения авторской этической оценки на уровне повествования, здесь М. А. Кривошеева прослеживает, как реализуется моралистический пафос Карлгофа в сюжетном построении повестей.  В заключении подводятся итоги проделанной работы и дается общая характеристика сборника в контексте литературных тенденций эпохи: в плане сюжетно-тематическом «Повести и рассказы» обнаруживают влияние сентиментализма и предромантизма, а в плане структурно-композиционном ― примыкают к традиции прозаической циклизации, восходящей к «немецкому романтизму» (с. 49).  Дипломное сочинение М. А. Кривошеевой является ценным и оригинальным исследованием, которое не только содержит целый ряд интересных наблюдений о поэтике сборника Карлгофа, но и открывает перспективы дальнейшей исследовательской работы. Так, очевидно, следующим шагом в разработке темы мог бы стать сопоставительный анализ «Повестей и рассказов» с другими новеллистическими циклами и сборниками 1820-х – 1830-х гг., что позволило бы использовать выводы, полученные при имманентном анализе текста, для характеристики общих закономерностей русского литературного процесса первой трети XIX в. (В частности подробный анализ субъектной организации повестей Карлгофа «Станционный смотритель» и «Офицерские вечера», проделанный М. А. Кривошеевой, мог бы быть дополнен сопоставлением с одноименной повестью Пушкина и с повестями Марлинского, что позволило бы обнаружить специфику повествования Карлгофа в отношении к романтическому и реалистическому нарративу). В этой связи возникает вопрос: в какой мере для «Повестей и рассказов» Карлгофа значима романтическая традиция прозаической циклизации, связанная с творчеством Гофмана (несколько раз упомянутая в работе)? Т. А. Китанина отмечала, что с рецепцией гофмановского творчества русская литература заимствует не саму форму рамочного повествования (имевшую к этому моменту собственную традицию на русской почве), а именно возможность ее использования для введения в повествование двух мировоззрений (т. е. для реализации принципа романтического двоемирия в повествовательной структуре текста). Именно эту функцию имеет рамочная конструкция, например, в «Двойнике» Погорельского, в «Вечере на Хопре» Загоскина, — для Карлгофа же, как показала сама М. А. Кривошеева, как раз наоборот характерно мировоззренческое единство повествовательного субъекта.  Предложенный вопрос, конечно, носит исключительно уточняющий характер и относится в большей степени к перспективам исследования.   В своей работе М. А. Кривошеева продемонстрировала владение основными практическими навыками и знаниями, соответствующими квалификации бакалавра филологии (поиск, анализ и систематизация научных источников, анализ художественного текста при помощи различных методов, понимание закономерностей русского литературного процесса первой половины XIX века). Работа безупречна в отношении оформления.  Дипломное сочинение является полностью самостоятельным исследованием: выявленные 7% заимствований объясняются техническими совпадениями.  Работа М. А. Кривошеевой «Сборник В. И. Карлгофа “Повести и рассказы”» удовлетворяет всем требованиям, предъявляемым к выпускным квалификационным работам бакалавра филологии, и заслуживает самой высокой оценки.    К. ф. н., научный сотрудник РНБ  	Е. А. Филонов