Рецензия  на ВКР студентки Института «ВШЖиМК» Кандинской Марьи Алексеевны на тему: «Послевоенная кинопублицистика в СССР» Приятно видеть такое заглавие квалификационной работы, которую представила выпускница нашего института. Обращение к советской киножурналистике не самого радостного и вдохновенного этапа в развитии отечественной десятой музы заслуживает всяческой поддержки. Тема ВКР сформулирована четко, но еще более четкими выглядят хронологические рамки исследования – 1945-1948. Хотя даже в подобном названии возможен был выход за пределы обозначенных автором лет. Скажем сразу: студентка овладела основными принципами функционирования советской журналистики, имеющей отношение к кинематографу. Уроки лучшего друга советских мастеров экрана для нее не прошли даром. Автор четко усвоила систему кинокритики, которая существовала в избранный ею период. На помощь ей пришел сам И.В. Сталин и ВКП (б), которые весьма конкретно и эффективно управляли всей киноотраслью, не допуская никаких идеологических отклонений. Легко представить себе какие чувства вызывало у автора ВКР чтение соответствующих материалов в тогдашней прессе и знакомство со стенограммами обсуждений фильмов. Судя по всему, автором владела тайное желание экстраполировать подобные принципы и на современный российский кинематограф, которые не ведает ни страха, ни совести, ни скромности по части траты денег (прежде всего, государственных). Очень хочется (пусть даже и в воображении) увидеть картину: как И.В. Сталин в компании с членами Политбюро знакомится со псевдоэпопеей Ф.С. Бондарчука «Сталинград». Какие слова он произносит в лицо младшему сыну великого отца, которого Генсек знал лично. А самое главное – какие организационные выводы последовали после этого ознакомительного просмотра. У ФСБ, наверное, не осталось бы волос не только  на голове, но и на подбородке. Однако фантазии фантазиями, но пора и рецензентскую честь знать. А по сему заметим, автор ВКР (в отличие от многих своих однокурсников и ровесников) теперь знает, что была такая газета «Правда», а заодно и другие издания, которые постоянно держали руку на пульсе кинопроцесса. Рэперные точки процесса определены не на глазок, а с помощью самых точных аналитических приемов и методов, опирающихся, прежде всего, на тексты, опубликованные в отобранных для работы изданиях.  Анализ точен и конкретен, как статья в газете «Правда». Выводы неоспоримы как решения партии и правительства. А параллели с современным нашим кино законны, как любые действия властей того самого периода, который автор ВКР исследует и почему-то неоднократно номинирует его как период «демократического импульса». Это примерно также, как утверждать, что из Козловского и Хабенского могут получится выдающиеся кинорежиссеры. Очень бы хотелось узнать от Марьи Алексеевны, не княгини: не является ли «демократический импульс» неким фейком сознания одного из деятелей культуры означенного периода. Быть может, тогда и отпадет вопрос о термине «правдивость кинокритики», что практически  содержательно близко к разряду оксюморонов, таких  как «свобода слова» и «честные СМИ». Получив в руки такую «вкусную» кинематографическую тему, автор ВКР могла бы расширить содержательную часть своего исследовательского текста. Прежде всего, за счет исследования того, что сами участники съемок той или иной картины становились авторами публикаций о них в прессе (М. Ладынина). Или, например, история с двумя фильмами о композиторе Глинке, снятых разными режиссерами. Заметим, что вжившись основательно в исследуемую эпоху, автор ВКР со скоростью 24 кадра в секунду иногда просто упускает из виду инициалы конкретных режиссеров. А Михаилу Чиаурели добавляет в фамилию еще одну букву «л». К тому же именно он снял ключевую картину означенного периода «Клятва», а никак не С. Герасимов, который в это время готовился к съемкам «Молодой гвардии». Иные режиссеры вообще получили другие инициалы как М. Калатозов, другие и вовсе по верховной воле автора ВКР, как в сталинские времена, одномоментно сменили фамилию «Пудовкин» на «Пудовников». Понимаю, что автор не хотела «подставлять» В.В. Меркурьева перед Сталиным, и потому записала его всего лишь в мужья племянницы репрессированного театрального режиссера В.Э. Мейерхольда. Хотя на самом деле жена Меркурьева И.В. Мейерхольд приходилась своему отцу дочерью. Быть может, стоило вспомнить и о том, что «Золушку» режиссер Надежда Кошеверова ставила вместе с Михаилом Шапиро. Во всяком случае, их фамилии в титрах картины стоят рядом в рубрике «режиссеры». А Евгений Рысс никогда не снимал фильмы как режиссер, а был всего лишь писателем и сценаристом. После этого такие милые виньетки ложной сути как опечатки, пропуски строчных букв в названии Камерного театра и словосочетании «Великая Отечественная война», расхождение по согласованию, орфографические экзерсисы, а также неправильные падежи и склонения кажутся привычным набором, характеризующим автора как человека с очень высокой скоростью мышления, адекватной по ритму кинематографу. И в этом весь экранный парадокс данной ВКР: ты видел все своими глазами, всему поверил, все прочитал и составил исключительно положительное мнение об увиденном и прочитанном. Во всяком случае, рецензент отныне точно знает: кто, что и как писал о советском кино во второй половине 1940-х годов. Об этом рассказывает не только сам текст ВКР, но и солидное приложение к работе. В соответствии с жанром кинорецензии в этом месте должно последовать резюме. Или финальные титры. Они и следуют. Эпилог. Представленная работа заслуживает основательной положительной оценки. Автор выходит победителем из непростой исследовательской ситуации, а потому заслужил присвоения той самой квалификации, о которой мечтал и к которой стремился четыре долгих года. Все. Конец. Фильма. И рецензии. Рецензент, профессор ВШЖиМК, доктор филологических наук                                Ильченко С.Н.