ОТЗЫВ на выпускную квалификационную работу студента  IV курса отделения японской филологии Восточного факультета СПбГУ  Волкова Н. Н.  «Японская антивоенная литература первой половины XX века». 		 Тема отношения к войне в связи с такими понятиями, как патриотизм, национальная идентичность и национализм, стала одной из самых актуальных для жизни Японии, в частности – для её духовной культуры, начиная с середины XIX века, времени «открытия страны» и «реставрации» (революции) Мэйдзи. Особое звучание эта тема получила в контексте участия и поражения Японии во второй мировой войне, актуальной остаётся она и сегодня. В своём исследовании Н.Н. Волков рассматривает произведения японской художественной литературы первой половины XX века, в которых затрагивается тема войны, разделяя эти произведения на три типа («течения»): «патриотические», «антимилитаристические» и – те, в которых «анализируются последствия (второй мировой) войны» для Японии. Студент попытался охватить своим вниманием весьма обширный материал, обращаясь к литературным текстам  и научным исследованиям на русском, английском и японском языках. В работе даётся характеристика творчества наиболее значительных авторов, (как прозаиков, так и поэтов), а также – наиболее известных и репрезентативных произведений каждого из трёх типов «военной» литературы.  Однако столь значительный объём исследуемого материала, по моему мнению, не лучшим образом сказался на качестве исследования. Заявленный во введении «анализ произведений» в большинстве случаев сводится к пересказу сюжета и общей характеристике, часто - основанной только на субъективных впечатлениях автора работы. С этим, на мой взгляд, связаны чрезвычайный лаконизм и слишком общий характер выводов, которые Н.Н. Волков делает в заключении: несмотря на большой объём проделанной работы отсутствие литературоведческого анализа (языка, образов, сюжетов и т.д.) приводит к тому, что студенту почти не из чего делать выводы в своём литературоведческом исследовании. Основные нарекания относятся к научному аппарату работы и к его оформлению. Недоумение вызывает отсутствие в списке литературы исследований на русском языке, в которых специально применительно к Японии рассматриваются такие темы, как патриотизм, национальная идентичность, национализм. Например – книг А.Н. Мещерякова (Император Мэйдзи и его Япония. – М., 2006; Быть Японцем. – М., 2009), М.И. Крупянко и Л.Г. Арешидзе (Японский национализм (идеология и политика). – М., 2012), С.В. Чугрова (Япония в поисках новой идентичности. – М., 2010). Прямо посвящён указанным темам и сборник статей "Дух Ямато" в прошлом и настоящем. (М.,1989). Полагаю, что обращение к этим изданиям оказало бы Н.Н. Волкову существенную помощь при «рассмотрении вопроса c исторической стороны» (с. 5 работы) и «выявлении причин, по которым понятие «патриотизм» появилось в японской литературе» (там же). Кроме того, изучение работ отечественных авторов по истории Японии способствовало бы более корректному использованию исторических терминов. Одна из главных претензий  к оформлению работы – недостаточное количество ссылок на используемую литературу, которое оставляет впечатление, что автор исследования по неизвестной причине стесняется упоминать использованные материалы. Например, страницы 19-22 работы представляют собой пересказ части книги А.А. Долина «История Новой японской поэзии в очерках и литературных портретах» (СПб., 2006). Использование этой монографии в своей работе Н.Н. Волков не скрывает, говоря о ней в обзоре литературы и делая на неё ссылку ранее в тексте, но затем на протяжение нескольких страниц читатель вынужден догадываться, откуда взята приводимая информация, в частности – переводы японской поэзии. К работе Н.Н. Волкова приложен сделанный им перевод повести Куросима Дэндзи «Сани». Студент демонстрирует отличное знание японского языка, с точки зрения понимания текста к переводу замечаний нет. Однако были замечены погрешности в русском языке перевода. Например, фразу, переведённую как «звучал звук шпал саней» (с.75) на мой взгляд, лучше было бы  передать как «раздавался скрип полозьев», а «принял стрелковое положение» – как «взял ружьё на изготовку». Однако, несмотря на отмеченные недостатки, работа, по моему мнению, заслуживает отличной оценки.   Рецензент С.Х. Булацев старший преподаватель Кафедры японоведения Восточного факультета Санкт-Петербургского государственного университета.   08.06.2017