РЕЦЕНЗИЯ на выпускную квалификационную работу обучающегося СПбГУ Колпаковой Марины Алексеевны по теме «Женские образы в романах Захара Прилепина»  Дипломное сочинение М. А. Колпаковой производит в целом весьма приятное впечатление, оно соответствует требованиям, предъявляемым к выпускным квалификационным работам: тема, заявленная в заглавии, полностью раскрыта, имеется обоснованная задачами исследования структура, в тексте отражены актуальные проблемы теоретического и практического характера, использована современная литература и достижения филологической науки, дано развернутое обоснование выводов, текст доступен читателю с точки зрения языка и стиля. Следует особо подчеркнуть, что объектом анализа в работе стало творчество современного писателя-идеолога, чья деятельность вызывает острые дискуссии. Объективное изучение столь специфического литературного материала – задача очень сложная, и тем приятнее отметить, что М.А. Колпакова с ней достойно справилась. Помимо введения, содержащего все необходимые формулировки, касающиеся целей и задач исследования, работа состоит из пяти разделов, каждый из которых посвящен специфике женских образов в основных произведениях Захара Прилепина. М. А. Колпакова указывает, что в первом же прилепинском романе «Паталогии» возникает образ героини, являющейся воплощением «концепта женской сущности», а этот концепт проходит через все произведения писателя. Даша (подобно Глаше из «Восьмерки», Яне из «Саньки», Галине из «Обители») несколько старше главного автопсихологического героя, сексуально раскрепощена, ездит верхом на лошади, причем мотив верховой езды обнаруживает (по давней литературной традиции) сексуально-эротические коннотации. Контраст между возвышенной духовно-интеллектуальной утонченностью Даши и ее предельной сексуальной раскрепощенностью воспринимается Егором как концентрированное выражение непреодолимой антиномии духа и плоти, составляющей основу человеческой природы.  Рассматривая инвариантный образ femme fatale, М. А. Колпакова отмечает, что только Галина из «Обители» является в полной мере самостоятельным персонажем, тогда как каждая героиня предшествующих произведений Прилепина «представляет собой конструкт, объект и прием, с помощью которого автор воплощает свой замысел и раскрывает героя»: «Действительно, женские персонажи у Прилепина зачастую выступают вспомогательным элементом для построения сюжета и образа главного героя, однако они зачастую остаются несамостоятельными. Писатель оставляет самосознание женских персонажей закрытым, читатель видит лишь объект восприятия, но не субъект, который может действовать, подчиняясь своим собственным мотивам. Кажется, что женщина у Прилепина всегда выступает в роли инструмента, при этом она обладает рядом довольно сжатых черт, которые не меняются от произведения к произведению». Трудно не согласиться с наблюдениями М. А. Колпаковой. Невольно вспоминаются во многом аналогичные рассуждения Н. Бердяева о специфике женских образов у Ф. Достоевского: «Женщине не принадлежит в творчестве Достоевского самостоятельного места. Антропология Достоевского - исключительно мужская антропология. Мы увидим, что женщина интересует Достоевского исключительно как момент в судьбе мужчины, в пути человека. Человеческая душа есть прежде всего мужской дух. Женственное начало есть лишь внутренняя тема в трагедии мужского духа, внутренний соблазн». Впрочем, и в целом ряде произведений Л. Толстого, сопоставимых по художественно-идеологическому формату с прилепинскими романами, женское самосознание остается закрытым для читателя. Многое ли мы, например, можем сказать о героине повести «Крейцерова соната»? По-видимому, особенности, отмеченные М. А. Колпаковой в произведениях Прилепина, не являются исключительной прерогативой творчества этого прозаика. Кстати, к числу недостатков рецензируемой ВКР можно отнести то обстоятельство, что исследовательница даже не пытается поставить прилепинское творчество (точнее говоря, выявленный ею прилепинский «концепт женской сущности») в какой-либо литературно-культурологический ряд или контекст. Впрочем, это не очень серьезный дефект, а в целом работа заслуживает весьма положительной отметки.  29.05.2017 Д.ф.н., профессор Большев Александр Олегович